Словосочетание “Ветхий Завет” представляет собой буквальный славяно-русский перевод греческого palaia diathiki. Впервые термин Ветхий Завет употреблен св. ап. Павлом в послании к Коринфянам: “Но умы их ослеплены: ибо то же самое покрывало доныне остается неснятым при чтении Ветхого Завета (palaia diathiki); потому что оно снимается Христом”( 2 Кор 3.14 ). Это определение вводится апостолом для обозначения иудейского Священного Писания. Ключевым словом является Завет, как важнейшее представление в системе библейского мировоззрения. Завет (евр. berit ) как сакральный Союз, заключенный Богом, сперва с отдельными избранниками, впоследствии с народом Израиля, создает основы отношений Бога и человечества как личностные и доверительные; им определяется весь спектр этих отношений, предназначение и ход Священной истории. Определение Ветхий должно пониматься в перспективе исторического развития идей Завета у пророков, прежде всего Иеремии, возвестившего грядущее наступление “Нового Завета” как новой, совершенной эры жизни с Богом в противоположность Завету прежнему, не имевшему полноты: “Вот наступают дни, говорит Господь, когда Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды новый завет”( Иер 31.31 ); “И заключу с ними вечный завет, по которому Я не отвращусь от них”( Иер 32.40). Пришествие в мир Господа Иисуса Христа создает принципиально новую религиозную ситуацию, и ни с чем не сравнимая значимость Евангельских событий в известной степени обесценивает прежние религиозные ценности. В самом слове “ Ветхий “ слышится синоним определению “устаревший”, “потерявший свою значимость”,” говоря “новый”, показал ветхость первого; а ветшающее и стареющее близко к уничтожению “ ( Евр.8.13). (В строгом смысле богословие конфликта двух Заветов, конфликта Закона и Благодати характерно только для одного из апостолов - св. апостола Павла. Взаимоотношения взаимопроникновения Заветов апостольской корпорацией воспринимается более органично. Стоит обратить внимание, что Апостол Павел, по самосвидетельствованию  “ фарисей, сын фарисея “( Деян.23.6 )  и “Еврей от Евреев, по учению фарисей “(Фил.3.4-7), “  воспитанный… при ногах Гамалиила“(Деян.22.3) положил начало христианской богословской схоластике (со всеми последующими ее бедами), искусно, но тем не менее искусственно, со всей искренностью и жаром истинного законника, “ препарировав “ органично-целое тело Предания. Об определенных сложностях в богословствовании св. Павла говорит ап. Петр: ”… во всех посланиях… есть нечто неудобовразумительное, что невежды и неутвержденные, к собственной своей погибели, превращают, как и прочие Писания ” (2Петр.3.16). Особое внимание следует обратить на последнее предостережение. Условно это называется проблемой “ паулизма “ и “ петронизма “ в библеистике. Церковным Преданием была усвоена и в веках реализована, по – преимуществу, точка зрения  апостольской корпорации, но об этом следует говорить отдельно.) Лишь живой опыт Церкви и укорененность в библейской традиции может помочь пониманию взаимосвязанности Нового и Ветхого Заветов.

   Не нарушить Закон, но исполнить…Христианское вероучение незыблемо удерживает средоточие ветхозаветного Закона, заповеди Декалога. Церковь показывает тождество своего духовного опыта духовному опыту ветхозаветных религиозных переживаний. Самым ярким примером является текст Псалтири, составляющий основу литургической и молитвенной практики Церкви. (На Литургии Преждеосвященных Даров количество ветхозаветных текстов составляет 90%. И для сугубой молитвы перед принятием Св.Таин Церковь в период особой аскезы Великого поста за 2000 лет не нашла лучшего. А на каноне св. Андрея Критского весь Ветхий Завет мощнейшими образами проходит через все это произведение. И именно его читает Церковь в дни усиленной молитвы и сугубого поста-подвига всей Церкви. Ирмосы почти всех канонов ветхозаветной тематики. А еще суточный круг богослужения (выросший, кстати, из чтения Псалтири) во вневеликопостное время содержит до 70-ти % текстов или непосредственно ветхозаветных, или составленных на ветхозаветную тематику. Христианское православное богослужение построено по-принципу синагогального (один только синагогальный возглас:” Благословен Бог наш” чего стоит). А трехстепенная иерархия стала такой во многом благодаря подражанию иерархии ветхозаветной… И еще очень-очень многое…) С другой стороны, хотя в богослужебном церковном устроении усматриваются явные параллели с элементами культа ветхозаветного Израиля, в новозаветное время культовое законодательство Ветхого Завета утрачивает всякий практический религиозный смысл. Ветхий Завет содержит целый комплекс предписаний и запретов, имевших целью, главным образом, оградить избранный народ от пагубного смешения с язычниками. Этой цели служил ряд представлений о ритуальной чистоте и запреты на смешение чего-нибудь с другим чем-нибудь. В числе прочих, этой цели служил и запрет на употребление определенных продуктов в пищу. Актуальность этих запретов утратилась в Новом завете, в первую очередь, в силу его универсальности, открытости для всех народов. Кроме того, и это главное, Новый завет в поклонении Богу полагает центр тяжести в духовной сфере, а не в ритуальной (даже если практическая жизнь христиан плохо этому соответствует). “Поклонение в духе и истине”, о котором Господь Иисус Христос говорит в 4-й главе Евангелия от Иоанна, выходит далеко за рамки ритуальных ограничений. Далее, Новый завет рассматривает нечистоту исключительно как результат греха, считая, что “нет ничего, нечистого в себе самом”, кроме греха. Поэтому слова Христа “ничто, входящее в человека извне, не может осквернить его; но что исходит из него, то оскверняет человека… Ибо извнутрь, из сердца человеческого, исходят злые помыслы… всё это зло извнутрь исходит и оскверняет человека” (Мк. 7.15–23) делают пищевые запреты бессмысленными. Уже через два десятилетия после Распятия и Воскресения Христова заметную долю, если не большинство, в Церкви составляют христиане из язычников. Для них ритуальные запреты ничем не обоснованы, и они не наследуют ритуальную жизнь Ветхого завета. Когда вхождение язычников в Церковь только начиналось, Господь показал в видении апостолу Петру множество животных, считавшихся иудеями нечистыми. Отказавшемуся от них Петру было сказано: “что Бог очистил, того ты не почитай нечистым” (Деян. 10.15). После некоторого периода разногласий и споров о том, должны ли христиане из язычников соблюдать ритуальные предписания Моисеева закона, на Соборе в Иерусалиме в 49 году апостолы постановили: “угодно Святому Духу и нам не возлагать на вас никакого бремени более, кроме сего необходимого: воздерживаться от идоложертвенного и крови, и удавленины, и блуда, и не делать другим того, чего себе не хотите. Соблюдая сие, хорошо сделаете” (Деян. 15.28–29). Тем самым, пищевые ограничения и целый ряд иных иудейских ритуальных предписаний были юридически признаны необязательными для христиан.